И снова ночь, и снова этот месяц, висящий в небе, как что-то не естественное и жутко раздражающее. Решетка, маленькое окно, в которое рука пролезала только до запястья. Орихиме это точно знала, пробовала...не раз. Вот так просто, сначала пыталась допрыгнуть, потом подумала и подставила стул, забралась на него и ... тяжелый вздох, и такой красивый облом. Спина до сих болела, сустав ныл, а слезы, от горькой обиды, текли еще несколько минут. Тяжело вздохнув, Орихиме заняла свою позицию около окна и принялась буравить тяжелым взглядом небо. На самом деле удивительным был тот факт, что Химе оказалась девушкой поразительной выдержки и упорства. А ведь прошло уже не мало времени, но она все с тем же упрямством становилась напротив окна, поднимала голову вверх и смотрела, смотрела, смотрела...между делом чуть ли не в совершенстве овладев искусством засыпать стоя. Знаете, скука все-таки страшная вещь, и даже Орихиме, с ее богатой фантазией отчетливо стала это понимать. Думать она больше не могла, ни о чем... вообще. Ни о Куросаки-куне, ни об остальных. Ни об Айзене с его хугиоку, ни даже о том, что с ней станет, когда все это закончится.
Как выяснилось позже, не одна она усиленно думала над тем, чем же себя занять. Ее холодный, и крайне не разговорчивый страж, казалось тоже медленно, но верно начинал выматываться. Сначала он приходил к ней ненадолго, приносил еду, изредка что-то говорил о происходящих событиях, а затем уходил, оставляя девушку раздумывать над его словами. И Химе думала, думала и ела, ей совсем не хотелось, что бы еду в нее запихивали силком. Это снижало аппетит, сильно так снижало, даже жить не хотелось, и это только от одной мысли. Затем Улькиора стал приходить чаще, пока наконец полностью не обосновался в ее комнате, уходив совсем ненадолго, только для того что бы она могла выспаться. Все остальное время они проводили в молчании, гробовом. Иногда девушке хотелось закричать, что бы только нарушить эту тишину, но она упорно сдерживалась. И упрямо шла к окну, смотрела, смотрела, смотрела...Незаметно зевая, закрывала глаза, но продолжала стоять. Хотя со временем и стоять ей надоело, поэтому она с некой периодичностью сидела, все так же гордо, как ей самой казалось, задрав подбородок к верху, и буравила тяжелым взглядом ненавистный месяц.
Как же мне надоело. Пронеслось в голове девушки, с толикой какого-то смутного отчаянья. Надоело, достало, как же я ненавижу эту комнату, как я ненавижу месяц, звезды. Ненавижу ночь, я устала от нее. Хочу солнца. Господи, неужели у них никогда не бывает дня? Неужели солнце они видят только тогда, когда выбираются в мир Живых? Как, наверное, им скучно, несчастные... Она подавила тяжелый вздох. Я тут всего ничего, я уже изнываю, а они... они... Ах! Девушка в драматическом жесте сложила руки "бутончиком" на груди, полностью переполненная жалостью к арранкарам. Сейчас они казались девушке, несчастными душами, которые вынуждены служить Айзену, не зная ни радость, ни счастья. Это ужасно, ужасно! Бедный Улькиора-сан, вот наверное почему он всегда такой... такой... девушка украдкой кинула на Четвертого полный сочувствия взгляд. Такой неулыбчивый, даже немного грустный. Конечно, с чего бы это ему быть веселым?! Проведи я всю жизнь в таком угнетающем месте я бы тоже, наверно, такой стала. Надо сделать что-нибудь приятное, поддержать его...эм... дух? Да его дух! Показать ему, что не все так в жизни плохо и есть много прекрасных вещей в мире достойных хотя бы легкой улыбке. Но что? Что я могу для него сделать?
Орихиме прикусила нижнюю губу, усиленно думая над сим, во- истину, трудным вопросом. Решение пришло совсем неожиданно...
Кажется, я проголодалась, с некой стыдливостью отметила про себя Орихиме, отчаянно краснея, когда ее живот непроизвольно заурчал... Несколько секунд ушло на "обработку информации" и девушка, совершенно забыв, что тут не одна, громко вскрикнула:
-Точно! Как же я с начала не догадалась! -радостная она повернулась к Улькиоре, с видом гениального ученого который только что решил трудную задачу. - Улькиора-сан, я конечно понимаю, что наверно в какой-то степени это прозвучит глупо, и наверно даже дерзко, но... - Она замялась, усиленно подбирая слова - Не хотите ли вы попробовать мою стряпню? Пожалуйста согласись, я очень, очень прошу тебя. Я так давно сама не ела любимые бутерброды с бобами и арахисовым маслом. Пожалуйста. Не заметно для себя, девушка видимо состроила очень жалостливое лицо, или может, ее стражу тоже стало любопытно? Как ни странно, Четвертый из Эспады согласился. Более того, он принес ей все нужные ингредиенты, чем несказанно удивил девушку.
В последующие пол часа Орихиме с небывалым энтузиазмом готовила. Нарезала хлеб, мяла бобы, размешивала арахисовую пасту. Процесс занял немного больше времени, чем планировалось с самого начала. Сначала нужно было найти нож, потом доску, затем несколько мисок, что растолочь бобы и немного разбавить пасту, а то она была чем-то похожа на камень. Но вот, когда, наконец, все было закончено, девушка, придав своему виду некую торжественность, положила несколько тостов на поднос и преподнесла своему охраннику.
Надеюсь, он не отправится? А-то я как-то не уверена в этих бобах, откуда он интересно их притащил? Там же срок годности истек месяца три назад. Ой... а если он отправится? Он же может и умереть, я не знаю, как действует на организм арранкаров пищевые отравления... ой, может я зря все это затеяла? Надо отнять пока еще не поздно, да спасу его! Ой... рука девушки, уже было протянутая к тосту, застыла на месте, а сам тост был надкушен Улькиорой. Что же я наделала?
-Эм.. и как вам? - с опаской протянула девушка, в тайне надеясь, что возможно арранкары обладают враждебным иммунитетом к отравлениям.

Rangiku
Аригато, все учтем. все будем править)

Значит так? Ильфорт окинул взглядом лабораторию брата, стараясь не акцентировать свое внимание на самом хозяине этой лаборатории. Тут было все как обычно: огромные длинные столы, тянувшие вдоль стен. Высокие стеклянные шкафы, полные неизвестных ему вещей. Лампы, яркие, ослепляющие, работают тут круглые сутки, освещают все убранство «комнатки» Заэля. Какие-то аквариумы, с неизвестными существами, химерами?
Так или иначе, Ильфорту это было не интересно, и даже, в какой-то степени противно. Он не видел в этом ничего прекрасного, волшебного и восхитительного. Его не бросало в приятную дрожь от вида нового неизвестного доселе существа, он не чувствовал прилив вдохновения как только его взгляд попадал на одну из пробирок или на аквариум с очередным несчастным, бывшим, да теперь уже бывшим, пустым. Нет, он ощущал только жгучее желание поскорее свалить, куда подальше от этого всего великолепия и не возвращаться как можно дольше. А вот это братцу все это было по душе, он мог часами ковыряться в своих пробирках, не замечая ничего вокруг себя. Скукота, да и только. Хотя как могло быть иначе, что бы Заэль занимался чем-то действительно увлекательным? Нет, он все время сидел в лаборатории и вылезал оттуда в поисках очередной жертвы для своих безумных исследований.
Наверно именно по этому Ильфорт, сильно удивился, когда один из «низших» арранкаров сообщил ему, что брат хочет его видеть. Но отказаться он не мог, любопытство. Они не так уж часто и виделись, по этому упускать такую возможность было бы просто глупо, мало ли что? Может хоть чего-нибудь путного Заэль и смог добиться. И теперь горит желанием ему об это торжественно сообщить. Как выяснилось позже, Заэль действительно добился. Ильфорт устало прикрыл глаза, на некоторое время, пытаясь не думать о случившимся. Выходило не очень-то и хорошо, внутри все бурлило от необъяснимой, накатывающей волнами злобы и … обиды. Вообще-то эти два чувства преследовали его постоянно, когда он находился в непосредственной близости от Заэля. Тот был и умнее, и сильнее его, а ведь он был младше. Если бы Ильфорт хорошенько бы проанализировал ситуацию, то с легкостью бы понял, что все это можно было назвать одним единственным сломов – завистью. Но пятнадцатый наотрез отказывался думать об этом, что бы не дай бог не уличить себя в этом чувстве. Ни о каких братских отношения речи между ним и теперь уже Октавой, не шло. Он не считал Заэля братом, более того, он в какой-то степени презирал его. Но раз уж их назвали братьями, надо этому отдавать должное. А что может унизить больше всего? Конечно успех кого-то другого, тем более «брата», младшего, который во всем был лучше.
Как можно незаметнее, Ильфорт устало вздохнул и наконец обратил свой взор на брата, тот как обычно мило и елейно улыбался, между тем что-то говорил ему, обильно поливая слова неприкрытым сарказмом. Обычно, это легко можно было предотвратить, начать его доводить. Ни кто лучше Ильфорта не знал, что Заэль все таки истерик, легко доводимый.А сейчас… Черт, мне даже ответить нечем – с легкой иронией пронеслось в голове пятнадцатого, и он пожал губы, стараясь как можно меньше обращать внимания на слова братца. Наконец тот замолчал, явно дожидаясь его реакции.
Ну нет уж, такого удовольствия я тебе не доставлю, и не надейся, милый братик. Буду я еще перед тобой унижаться.
- Рад за тебя – сухо отозвался Ильфорт, скользя взглядом по лицу брата. Восьмой значит? Ну надо же, раз ты такой гениальный, почему сразу не Первый? Хотелось бы мне узнать к кому ты подлизался, что тебя так резко повысили? Или может Айзен-сама, наконец, понял всю значимость науки? Грантц-старший, едва заметно усмехнулся себе под нос. Ну-ну, ну-ну, посмотрим, как долго ты продержишься на этом месте. – Это все, что ты хотел мне сказать? – Изобразив на лице, явное разочарование протянул арранкар – Или, может, ты что-то еще хотел мне сообщить, помимо столь «радостного» события?
Давай, удиви меня, братец. И самое не приятное было то, что тот удивил. Все с той же милой, до тошноты, улыбкой, высказал ему все привилегии Эспады, которые Ильфорт и так знал на зубок, но отчего-то в этот раз, совершенно о них забыл.
-Нани? – ухмылка сползла с его лица почти мгновенно, стоило ему только осознать, что теперь, он так просто от брата никогда не отделается. Эспада – правящая верхушка арранкар, непослушание которой серьезное нарушение правил, которое обычно карается. А это было уже проблемой, осознания того, что теперь он ничего не сможет сделать брату, было ударом по больному.
Наконец он был «отпущен на время» как выразился сам Заэль, и теперь без дела слонялся по длинным коридорам Лас Ночес, снова и снова обдумывая ситуацию. И выводы его были не утешительными. Чем больше думал, тем больше злился на себя самого. За слабость и невозможность что-либо сделать.
-Черт! – наконец нервы сдали, и мощный удар руки обрушился на стену, оставив на ней глубокую вмятину. Стало немного по-легче.

Отредактировано Orihime (2008-07-13 03:38:05)

Rangiku
Домо, все приму к сведению ну и дальше к совершенству)))

в принципе я еще хочу ** Не важно за кого, хотя бы еще Заэлем бы рискнула XD